Как в саду при долине

Как в саду при долине
Громко пел соловей,
А я мальчик на чужбине
Позабыт от людей.

Позабыт-позаброшен
С молодых юных лет,
Я остался сиротою,
Счастья-жизни мне нет.

Вот помру я, помру я,
Похоронят меня,
И никто не узнает,
Где могилка моя.

На мою на могилку
Знать никто не придёт,
Только ранней весною
Соловей пропоёт.

Пропоёт и просвищет,
И опять улетит.
А сиротска могилка
Одиноко стоит.

За лунной зарёй

За лунной зарёй, где зеркальные воды,
Де сидели мы с милым вдвоём,
Так тихо и смело забилось сердечко.
Он ушёл, не сказав ни о чём.
Постой, погоди, моя милая красотка,
Вдвоём будем жить веселей,
А мы будём слетаться на той же аллее,
Де нам распевал соловей.
Поверь, же, красотка,
Что я – не ясный сокол,
И мне за тобой не летать,
Только видеть тебя, моя милая красотка,
Любить да к груди прижимать.
Я вор, я бандит, я преступник всего мира,
Я вор – меня трудно любить.
Возьму я пилу, и с товарищем верным
В тюрьме я решётку распилю.
Услышит конвой, и конвой наш за стеною,
Тогда я, малышка, пропал.

(Из так называемых блатных баллад. Несколько вариантов есть в Интернете: «Луна озарила зеркальные воды»).

Полбутылочка

Полубылочка меня сгубила,
Сбился я с праведной пути,
В одну молоденьку влюбился,
Через неё я пострадал.
Она клалась, что любить буду,
Своей надмеренной душой,
А я мальчишка ей поверил
Своей дурацкой головой.
С московским замком я спознался,
В котором три года сидел,
Сидел я днём, сидел я ночью,
Сидел вечёрочной порой.

Куда краса моя девалась

Куда краса моя девалась,
Чё я думать начала.
Солдатским хлебушком питалась,
Сладку водочку пила,
Сладку водочку с наливом,
С офицериком жила,
С офицериком, да со студентом,
Со молоденьким купцом.
Ой, да нажила себе-то я малютку,
Красивую только по себе.
Я-то вспоила, я её вскормила,
И в чужи люди жить я отдала.
В чужи-те люди, только на поруки,
К чужой мачехе лихой.
Чужа-то мачеха была лихая,
Без вины она меня винит,
Без огня-то она меня сушит.

Аленькой цветочек

Аленькой цветочек
От деревса отпал,
Любил парень девису,
Любить перестал.
Сам в острог попал.
В той тюрьме было несчастный
Разбойничок сидел,
Ждал себе он смерти -
Двух грозных палачей.
Вдруг двери растворились.
Зашел к нему палач.
Воин испугался,
Со страсти задрожал.
«Вы секите, вы рубите,
Не плачьте обо мне.
Ковда был я в поле воин,
Всех резал и рубил.
Вольную я и пташечку
На лету стрелял,
Старую я старушонку
Ко смерте придавал,
Молоденьку ли я девчонку
В уста я соловал».

Тень-тень, коклюшка

Тень-тень-тень, коклюшка!
Дома ли брат Ондрюшка?
Ево, ево убили,
Ево, ево схоронили
Под мостом на болоте,
Под кустом на колоде.
Кто-кто-кто поплачет?
Два волка хохлаты,
Два старика горбаты.

Счастливые подруги

Счастливые подруги,
Одна несчастна я,
Не лучше ли мне будет
Живой в могилу лечь.
Жива в могилу лягу,
Все скажут: «Померла!»
А серсо не стерпело,
Сама к нему пошла.
Подходила я к крылечку,
И дёрнула замок,
Служанка выходила,
Мне двери отперла.
Все двери отворёны,
Одна затворена,
Вдруг двери растворились:
Измену вижу я.
Сидит мил на диване
С любовницей своей.
Упал мил на колени:
«Я вин перед тобой!»
«Я все вины прощаю,
Не будь ты больше мой!»

Ходила по деревне со стадом овец

Ходила по деревне со стадом овец
Молодая девчонка Катюша.
Тут понравился ей укрепитель зверей
Чернобровой красивой Ондрюша.
«Переменим с тобой деревенскую жизнь
На роскочную жизнь городскую.
И куплю я тебе тёмно-синёй кустюм
И куплю тебе шляпу дамскую!»
Вот уж годик прошёл, а Ондрюши все нет,
Он не едет в деревню за Катей.
Начала тут она вино горькоё пить,
Через месяц ребёнок кончался.
Начала тут она по театрам ходить.
Как-то раз ей Ондрей повстречался.
«Здравствуй, мой дорогой, милой мой муженёк!
Как давно я тебя не видала!»
Он, кудрявой подлец, лишь кудрями махнул:
«Не видал я тебя и не знаю!»
Закипела тут кровь в молодецкой груде,
Катя нож ему в серсо вонзила.
«За коварну любовь, за измену твою,
Тут за всё я тебе отомстила!»

Несчастный брат в тюрьме страдает

Несчастный брат в тюрьме страдает.
Недолго я думал жить я у отца,
Пиши-ко, брат, письмо почашше,
Отца и мать своих не забывай!
Я знаю, брат, что ты заплачешь,
Когда ты письмо моё, братец, прочтёшь,
Когда на суд был приведённой
В арстантском-ту сером, братцы, зипуне.
Когда судьи меня судили,
Детишки-те плачут дети обо мне.
Не плачьте, дети и жена,
Не плачь-ко, мамонька моя родна.
Я слышу – приговор читают,
Меня готовят в дальну путь.

Трудно, трудно под надзором

Трудно, трудно под надзором,
Подумать надо обо всём.
Звенит звонок насчёт проверки:
Ланцов из замка убежал.
В трубу он тесную пробрался,
На тот высокий на чердак.
По чердаку он долго шлялся,
Себе веревочку искал.
Нашёл верёвку тонку, длинну.
Её к трубе он привязал.
Перекрестился, вниз спустился,
Его заметил часовой.
А часовой – парень не промах,
Тревожный выстрел кверху дал.
В казарме сделалась тревога,
На башне пробил барабан.

Прощайте, все мои родные

Прощайте, все мои родные,
Все товарищи мое,
Навек я с вами расстаюся,
Вы не увидите меня.
Отец предложил мне дорогу,
Котора очень далеко
И по которой сам ушёл.
Пойду искать отца родного,
Быть может, я его найду.
А не найду его живого,
Назад на родину приду.
Иду я час и все мечтаю,
А не придёт ли кто ко мне.
Гляжу – две пристани пасутся.
Идёт рестантский пароход.
Гляжу – друзья мои знакомы
И все товарищи мои,
А кто за стражу, за убийство,
А кто за тёмной за грабёж.
А я, молоденькой мальчишко,
Пошёл страдать за вострой нож.
Хотел зарезать инжинера,
Но, видно, Бог не повелел,
Рука сдрогнула, нож согнулся,
И он от смерти убежал.
А я, молоденькой мальчишко,
В тюремной замок жить попал.